В поисках себя

Демобилизовавшись в октябре 1945 года, Иннокентий Смоктуновский вернулся в Красноярск. Не имея ни ясной цели, ни поддержки, поначалу он намеревался поступить в Лесотехнический институт, но старый приятель по школьному драмкружку сообщил, что местный театр организовал студию: «Будем вести лёгкую, приятную, весёлую, беззаботную жизнь» Через тридцать лет, в зените славы, актёр скажет: «Было в моей жизни много всякого: и плохого и прекрасного. Одного только не было и, наверное, никогда не будет – лёгкости и беззаботности»

Хотя Смоктуновский бежал из немецкого плена, сам факт пребывания в плену отозвался в послевоенные годы: как «неблагонадёжный», он получил «минус 39» – запрет на проживание в 39 крупнейших городах. После недолгой учёбы в студии при Красноярском драматическом театре имени А. С. Пушкина (1945-1946), «не глотнув даже азбучных истин актёрской профессии», он набирался опыта в тех краях, дальше которых не ссылали: в 1946-1951 годах выступал на сцене 2-го Заполярного театра драмы в Норильске, в котором служили преимущественно заключённые Норильлага, в их числе Георгий Жжёнов. Именно здесь, в Норильске, по требованию директора театра ему пришлось изменить фамилию: «Предложил взять псевдоним «Славянин». Я не согласился, он угрожал уволить, тогда с обоюдного согласия поменяли в моей фамилии окончание»

Весной 1951 года актёр заболел цингой, что заставило его годом позже переселиться на юг: после недолгого пребывания в Грозном, Смоктуновский оказался в Махачкале. Именно в Махачкале, в Дагестанском русском драматическом театре им. М. Горького Иннокентий Михайлович встретил свою первую жену, актрису Римму Быкову. Через 2 года Римме предложили место в труппе Сталинградского краевого драматического театра, и Смоктуновский вместе с супругой переехал в город на Волге. Не найдя общего языка с руководством театра и заподозрив жену в неверности, в начале 1955 года Смоктуновский уехал в Москву, сказав на прощание: «Если обо мне не услышите через пять лет, стало быть я ушёл из профессии»

Иннокентий Михайлович показывался едва ли не во всех столичных театрах, но ни один не заинтересовал. «Он был не нужен, – писал Анатолий Смелянский, – и по справедливости: «ментальность» артиста была на редкость не подходящей для репертуара той поры. Ему некого было играть. Высокий, худой, с прозрачными голубыми глазами и светлыми, чуть вьющимися волосами, с каким-то завораживающе-странным голосом, которым он как бы не управлял, испуганной, осторожной «тюремной» пластикой… Артист с такими данными был безнадёжен для тех пьес, что определяли репертуар»

В конце концов Смоктуновский был принят на внештатную работу, с оплатой за выход, в Театр имени Ленинского комсомола, но и там ролей практически не имел и через несколько месяцев перешёл в Театр-студию киноактёра. Недолгое и бесплодное в творческом отношении пребывание Смоктуновского в Театре имени Ленинского комсомола сыграло решающую роль в его личной жизни: здесь в 1955 году он познакомился с работавшей в пошивочном цехе художницей по костюмам Суламифью Михайловной Кушнир – любовью всей его жизни, его Соломкой (так он ласково называл супругу). В марте 1956 года у них родилась дочь, названная Надеждой, но в сентябре того же года она умерла. В июле 57-го на свет появился сын Филипп, через 8 лет – дочь Мария.

Из воспоминаний Филиппа Смоктуновского: «Несмотря на вечную занятость, для нас с сестрой он был замечательным отцом, старался во всём помочь… Если хотел ободрить, то горячо хвалил даже за малое… Если просил о чём-нибудь меня или сестру: «Будь дружочком!»

Из воспоминаний Марии Смоктуновской: «…занятия балетом требовали отказывать себе во многом. Я оповещала родителей, что у меня диета и мне нельзя есть то, то и то. И папа вместе со мной держал диету, чтобы мне было не так досадно, оттого что нельзя есть то, что всем другим можно»

Иннокентий Михайлович снимался на киностудии «Мосфильм» в массовках, в 1956 году сыграл первые небольшие роли – в фильмах «Убийство на улице Данте» и «Как он лгал её мужу»: наконец был замечен режиссёром Александром Ивановым, пригласившим никому не известного актёра на неэпизодическую роль Фарбера в фильме «Солдаты» по повести Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда».

Главную роль своей жизни, круто изменившую его судьбу, Иннокентий Смоктуновский получил благодаря счастливому стечению обстоятельств: в 1957 году Георгий Товстоногов пригласил из Таллина режиссёра Вениамина Ланге для постановки «Идиота» в Большом драматическом; на роль князя Мышкина был назначен Пантелеймон Крымов, актёр столь же талантливый, сколь и недисциплинированный; не явившись на первую репетицию, он исчерпал терпение Товстоногова и был уволен. Другого актёра на эту роль в труппе БДТ не нашлось, и Ланге вернулся в Таллин. Некоторое время спустя назначенный на роль Рогожина Евгений Лебедев порекомендовал Товстоногову Смоктуновского, с которым вместе снимался в фильме «Шторм»; увидев актёра в роли Фарбера, Товстоногов пригласил его в БДТ и теперь уже сам взялся за постановку спектакля.

Работа над ролью шла крайне тяжело: «Такого мучения в работе, такой трудности, – говорил актёр, – я и предположить не мог» Но после премьеры «Идиота», состоявшейся 31 декабря 1957 года, Смоктуновский «проснулся знаменитым»; смотреть спектакль с необыкновенным князем Мышкиным люди приезжали со всех концов Советского Союза.

«В долю секунды – только что был смешливый, дурашливый, и вдруг он меняется, иными становились глаза, передо мной был другой человек. Это, наверное, и есть великость» – Армен Джигарханян.